КЛАДЫ РОССИИ

О наполеоновских кладах написано и сказано так много, что найти что-то новое здесь достаточно сложно, однако вот история, открывающая еще одну грань этой проблемы. Гостя лет пять назад у своего друга на даче в Апрелевке, я получил от него приглашение навестить его тетушку, жившую в нескольких километрах. После часовой прогулки по живописным окрестностям мы пришли в деревню к старому, но еще крепкому дому, где и жила его родственница. Погостив часа полтора, мы собрались обратно, и тут, выходя из дома, друг обратил мое внимание на стоявший в сенях объемный сундук с коваными ручками и полукруглой крышкой, украшенной тусклой латунной лентой. Пока мы не спеша возвращались в Апрелевку, мой друг поведал мне историю этого сундука.

— Тот сундук, что стоит у тетки Натальи в сенцах, достался ей в наследство от ее прадеда, — начал он свой рассказ. — Появился он в их семье, которая издревле жила в этом селе, осенью 1812 года при весьма трагических и загадочных обстоятельствах. Историческая ситуация на тот момент сложилась следующая. Часть большого обоза наполеоновских войск (маршала Мю-рата), отступавших из Москвы, заняла село, и охрана обоза сразу занялась грабежом, разоряя хлева и очишая от зимних запасов амбары. На стихийный отпор разозленных такой бесцеремонностью крестьян французы ответили огнем из ружей и пистолетов, убив нескольких самых ретивых защитников своего имущества и согнав всех остальных в церковь. Среди народа, запертого в церкви, оказался и прадед Натальи Васильевны, тогда еше подросток. В это время пока французы, отбиваясь от крестьян, стаскивали съестные припасы и фураж для лошадей в свои фуры, к селу внезапно подошло около двух сотен казаков, видимо искавших место для ночлега.

Обнаружив неприятеля, казаки попытались с ходу выбить захватчиков, но не тут-то было. Во-первых, французов было дорольно много, во-вторых, у них было несколько пушек, да и не были они еще измучены долгими неделями отступления и голода. В результате бой принял затяжной характер. У нападающей стороны явно не хватало сил для успешного наступления, а у обозников их было недостаточно для прорыва к основным своим войскам, отходившим тогда к Малоярославцу. Два дня, укрывшись за домами и рядами телег, охрана обоза с возницами и полусотней польских улан держали круговую оборону на холме около реки Нары. На третий день к казакам подошла на помощь кадровая артиллерийская часть, и свист картечи ясно сказал французам, что дело близится к развязке.

Тогда, воспользовавшись ранними осенними сумерками, обозная охрана еобрала все боеспособные силы в ударный кулак и сумела внезапным кавалерийским ударом прорвать кольцо окружения и без потерь уйти к ближайшему лесу. За всеми этими событиями все три дня и наблюдал, взобравшись на стропила церкви, прадед Федор. Утром наши воины освободили узников, и вырвавшиеся на волю крестьяне тут же увидели на улице, кроме большого количества разбитых ядрами телег, множество прекрасных дубовых сундуков, валявшихся чуть ли не кучами по всему селу. Но сундуки были совершенно пусты, и куда исчезла из них поклажа, так никто и не узнал. Лишь на берегу неширокой речки Нары в кустах обнаружилось несколько серебряных тарелок и кружек. Настораживает в этой истории больше всего то, что французы перед ночным прорывом перебили всех еврих раненых — их утром обнаружили в погребе одного из домов. Держаться в седлах те явно не могли, а оставить их в живых французы почему-то посчитали невозможным. Видимо, раненые могли рассказать что-то очень важное, может быть поведать о том, куда исчезла поклажа с десятков подвод и нескольких сотен весьма солидных сундуков. Вопрос остается открытым вот уже почти двести лет. Кто ответит на него?

Карта