КЛАДЫ РОССИИ

Вы слышали о городе Пенджикент — это очень древний город, распологающийся в горах Таджикистана. Недалеко от Пенджикента расположена Бухара, совсем рядом проходит граница с Киргизией, с другой стороны пустыни Туркмении. До 1920 года все перечисленные земли принадлежали Бухарским эмиратам. За несколько сотен лет огромные сокровища были собраны в подвалах крепости Арак. Численность населения в Бухарских Эмиратах составляла три миллиона человек и каждый был обязан платить налоги. Но большую часть золотой казны составляло золото из эмирских золотых копей, расположенных на берегах реки Заравшан. Общий доход, поступающий в хранилища крепости за год, составлял более тридцати миллионов золотых тилей. За этот же период расходы эмирата составляли три миллиона. Основными расходами были: закупка оружия для армии и ее оснащение. Разница, соответственно, скапливалась в казне эмира. Для процветающего Бухарского эмирата в 1920 году наступили очень трудные времена. Революция в России подняла народные массы. Готовилось народное, вооруженное восстание и в Бухаре. Все чаще стали появлялись над городом аэропланы со звездами на своих крыльях. Одним словом Красная армия стремительно приближалась к городским стенам. Правительственной верхушке эмирата надо было не только спасать свою шкуру, но и вывозить огромные сокровища, накопленные столетиями.

Вот что написано в энци!рюпедическом словаре об этих важных для нас событиях. «Бухарская народная советская республика (БНСР) образовалась в сентябре Г920 года, после победоносного восстания, свергнувшего власть эмира в Бухаре. 4 марта 1921 года между РСФСР и БНСР был заключен союзный договор. При братской помощи РСФСР республика развивалась по пути социализма. 19 сентября 1924 года 5-й курултай (съезд Советов) БНСР провозгласил республику социалистической, и 20 сентября, выражая волю народов Бухары, принял решение о входе в состав СССР. В связи с государственным размежеванием в 1924 году Средней Азии по национальному признаку территория БНСР вошла в состав (по частям) вновь образованных республик: Узбекская, Таджикская и Туркменская ССР». А как же эмирские сокровища? Успели их спрятать в самом городе или вывезли из него? Как это было осуществлено и где они теперь? Вопросы ваши мне близки и понятньь По мере сил я постараюсь на них ответить. Обратимся вначале к отчету Николая Плиско, который некогда интересовался этой непростой проблемой.

«Первый раз я встретил Масуда в Пенджикенте почти двадцать лет назад. Он занимался здесь раскопками древнего городища. От него я и узнал, какой же была дальнейшая судьба бухарских сокровищ. У эмира Сайда Алим-хана был доверенный человек — дервиш Даврон. Однажды его привели во дворец ночью, чтобы не видели лишние глаза. В покоях повелителя, кроме самого эмира, дервиш встретил еще одного человека — эмирского телохранителя полковника Таксобо Калапуша. Был там и начальник городской артиллерии топчибаши Низаметдин. Но его эмир спрятал в соседней комнате. Невидимый, он слышал всю беседу. Решали, как спасти сокровища. Золота было так много, что для каравана понадобились бы около сотни вьючных лошадей, каждая из которых могла нести хурджины с пятью пудами золота в каждом. Общая стоимость эмирского состояния превышала 150 ООО ООО золотых рублей по ценам того времени. Транспортная проблема была только частью вопроса, причем далеко не самой главной. Основной вопрос — куда гнать караван? В Китай? В Кашгар? Там английское консульство, которым руководит старый знакомый эмира — консул Петгэ Эссертон. Но дервиш Даврон побывал уже в Кашгаре, и вести, которые он привез, были неутешительны. Письмо эмира (посланное заранее) просто испугало консула. Что такое английское консульство? Маленький домик в тенистом саду на окраине Урумчи. Вся его охрана — британский флаг и несколько вооруженных винтовками сипаев. А кругом бандитские шайки, терроризирующие Кашгар. И это еще полбеды. Восстание в Синцзяне, война в Туркестане, общая нестабильность в регионе, вот-вот готовая перерасти в массовые, кровавые беспорядки. Принять в таких условиях громадный караван с золотом и прочими богатствами — значит навлечь неминуемое несчастье на свою пока тихую обитель.

Эссертон был профессиональным дипломатом и опытным разведчиком, поэтому принял, как ему казалось, мудрое решение: пусть думает и решает начальство. В Дели, во дворец вице-короля Индии, ушла шифровка с изложением ситуации. Но и в Дели тоже сидели точно такие же чиновники, которые прекрасно понимали весь риск и ответственность, связанные с подобным делом. В случае их согласия получится, что Британское правительство как бы гарантирует сохранность эмирсзкой казны. А если она достанется бандитам? Придется вею стоимость утраченного имущества выплатить эмиру за счет Британской империи? Нет, «а такой риск вице-король Индии пойти не мог. Поэтому английский консул написал эмиру письмо, составленное в самых изысканных выражениях. В нем он клялся в самой что ни на есть горячей дружбе и желал всего самого лучшего, лишь в конце письма— с огромным сожалением — замечал, что не сможет принять и хранить казну повелителя Бухары.

Теперь собравшимся той ночью во дворце надо было решить, куда направить караван — в Иран или в Афганистан? Но двигаться в Иран, в Мешхед с таким неповоротливым караваном было просто опасно— ситуация в Закаспии, тоже охваченном предреволюционной лихорадкой, была крайне напряженной. Тогда приняли другое решение. В первой декаде сентября 1920 года, буквально накануне всеобщего восстания, темной ночью караван, состоявший из нескольких сотен лошадей и верблюдов, нагруженных сокровищами Бухары, личными вещами эмира, запасами воды и продовольствия, двинулся на юг. Охрану его составили эмирские гвардейцы, которыми командовал Таксобо Калапуш. Рядом с Ним, стремя в стремя, ехал и дервиш Даврон. У города Гузар резко свернули влево и у самого Лангара углубились в предгорья Памира. Тут караван разделился. Вооруженная охрана во главе с Калапушем, а также вьючные животные с припасами и водой остались в долине. А та часть каравана, которая непосредственно перевозила сокровища, свернула в одну из горных расщелин. Впереди него ехал только Даврон и еше два дервиша. Минули сутки с момента ухода «золотого» каравана, затем вторые.

Встревоженный Калапуш поднял на ноги охрану, и они отправились вслед каравану. Пройдя несколько километров по тесной извилистой расселине, всадники наткнулись на несколько трупов. Это были погонщики. А еще через некоторое время они встретили и самого Даврона и его спутников. Все они были изранены и с трудом держались в седлах. Дервиш рассказал, что случилось. Кто-то из погонщиков проведал, что находится в переметных сумках и тяжеленных хурджинах (походный мешок из ковровой ткани) и сообщил своим товарищам. Естественно, они на первом же привале решили убить Даврона и его помощников и завладеть сокровищами. Произошла смертельная схватка, в результате которой дервишам удалось отбиться. Несмотря на полученные ранения, они сумели спрятать все золото в «неприметной пещере». Калапуш осмотрел хранилище и остался доволен. Не доверяя никому, эмирский телохранитель сам завалил камнями вход в пещеру и приказал отогнать лошадей в долину к оставшимся там животным. Дервишам перевязали раны и усадили в седла. Теперь только они да Калапуш знали, где спрятаны сокровища. Когда горы остались позади, и они начали приближаться к Бухаре, Даврон почувствовал себя совсем плохо и захотел заехать в родной кишлак — это было почти по дороге. Калапуш великодушно согласился, но утром, когда наступил час молитвы, три фигуры не поднялись с земли. И Даврон и его друзья-дервиши остались лежать на земле. Калапуш выполнял секретный приказ эмира: никто не должен знать тайну клада.

— Откуда тебе так хорошо известно, что произошло в этих местах много лет назад? — спросил я Масуда. — Я сам из этих мест. А Дав(рон был одним из моих предков. В нашей семье из поколения в поколение передавалась эта история. Еще мальчишкой я слышал ее и тогда же поклялся себе, что найду этот клад, хотя он и принес столько несчастья нашей семье. Ведь как археолог я мог заниматься поисками, ни у кого не возбуждая подозрений, — продолжал Максуд. — Расскажу тебе, что было потом. % На четвертые сутки караван возвратился в Бухару. В Караул-базаре уставших всадников радостно приветствовали топчибаши Низаметдии и его воины. После плова и зеленого чая все легли спать, чтобы пораньше прибыть в священную Бухару. Однако Утром коней седлали только воины командующего эмирской артиллерией. Все спутники Калапуша были ночью зарезаны.

Эмир милостиво встретил своего телохранителя. Подробно расспросил о дороге, о том, как нашли тайное место, как пря. тали сокровища и маскировали тайник. Особо интересовало повелителя, не остались ли живые свидетели. «Нет, — отвечав Калапуш, — теперь на Земле только двое знают эту тайну: мой повелитель и я. Но в моей верности владыка не сомневается... Конечно же эмир не сомневался в том, что тайна, известная двоим, — наполовину не тайна, И той же ночью обласканного эмиром Калапуша удавил дворцовый палач. Всего двое суток прошло со дня его смерти, как на дворцовых конюшнях начали седлать лошадей — эмир решил бежать. О бывшем его телохранителе никто даже не вспоминал. Теперь рядом с эмиром скакал начальник артиллерии Низаметдии. Через сутки пути из свиты эмира раздался выстрел. Топчибаши Низаметдии рухнул на землю и больше не поднялся. Не осталось никого, кроме бывшего повелителя Бухары, кто бы хоть что-то знал о караване с золотом. С отрядом в сотню сабель эмир пересек границу с Афганистаном. Из всего многомиллионного сокровища у него остались только две лошади, навьюченные переметными сумками с золотыми слитками и драгоценными камнями.

Шли годы. Эмир жил в Кабуле, но сокровище, оставшееся за Пянджем, не давало ему спать спокойно. Все двадцатые годы почти каждый месяц на территорию Средней Азии проникали басмаческие шайки. Многие из них стремились в тот район, где был спрятан клад. Но и басмачам не везло Уничтожив нескольких местных активистов и пограничников, они возвращались в Афганистан. Однако бывший эмир не успокаивался. В 1930 году границу перешла крупная банда Ибрагим-бека. С ним было 500 конных воинов. Но, захваченный в плен, он был казнен, а его отрубленную голову отправили в 1931 году в Москву-в ЧК. Оставшиеся в живых члены разгромленной банды продолжали искать сокровища. Кто-то из них решил, что место заложения клада должны знать родственники Даврона или Калапуша. И те стали погибать. После пыток были убиты почти все братья и сестры Даврона. Кишлак, где жили родственники Калапуша, был сожжен, вырезаны все его жители.

— Даврон был родственником моего деда, — признался М»-суд. — От него я и узнал всю эту историю. И сейчас есть люди, интересующиеся моими поисками. Вначале вокруг меня терся Тимур Пулатов из Бухары. Он из кожи лез стараясь помочь. А кончилось тем, что он украл несколько схем уже пройденных маршрутов и удрал с ними, как ни странно, в Москву. Недавно я встретил его на улице. Знаешь эту компанию, что в восточных халатах сидит на тротуарах, выпрашивая милостыню? Так 0от, вожачком у них Пулатов по прозвищу «Ишачий граф»... После кражи я стал делить свои схемы на несколько частей и прятать их в разных местах. Основное, конечно, держу в голове. Ведь район, где спрятан клад, занимает всего 100 квадратных километров. За два десятка лет я изучил его подробно.

— И нашел? Масуд загадочно молчит, а затем произносит: — Знаешь, десять тонн золота трудно найти, но трудно было и спрятать. Времени для этого оставалось мало. Неглубоко спрятано. Значит — чуткие приборы обнаружат, и такой прибор у меня уже есть. Только время сейчас*неспокойное. Как раз в тех местах угнездились банды псевдоваххабитов. Сейчас туда соваться опасно. Трудную жизнь прошел этот человек, одержимый своей страстью. Он почти достиг успеха, но у самого порога вынужден остановиться. Только я уверен — ненадолго. И чтобы не подводить моего друга, я не называю его фамилию».

Проведем предварительный анализ полученной информации. Сотня лошадей по пять пудов на каждой... итого получаем 8000 кг. Восемь тонн — не бог весть что, особенно для человека, занимавшегося куда как более значимыми захоронениями. Но как эта циф£а соответствует объявленной стоимости лежащих во дворце сокровищ в 150 000 000 золотых рублей? Проведем простейшие вычисления и установим, что на самом деле масса эмирских сокровищ в пересчете на золото составляла не менее 150 тонн. Это уже кое-что. Это уже похоже на правду. Но для перевозки такого количества металла понадобилось бы Уже не 100, а почти 1900 лошадей! Такой караван с сопровождением растянулся бы самое малое на 18 километров! Это нонсенс. Таких караванов в довольно компактной старой Бухаре просто не могло существовать в природе! Разумеется, и три израненных дервиша были бы просто не в состоянии перегрузить куда-либо такую громадную массу ценностей. Да будь они совершенно здоровы, то все равно справились бы с порученным им делом не то что за день, а хорошо, если за две недели! Но и тогда они не могли втроем управиться с такой массой непоеной и некормленой скотины. Обезумев шие лошади точно бы разбежались по округе, пока эта троица возилась бы с перетаркой всего лишь первой сотни тяжелых мешков и сумок. Выходит, мы имеем перед собой явное противоречие, если не прямую дезинформацию. Но, возможно, хитрый эмир решил для начала осуществить пробную экспедицию и отправил лишь небольшую часть своих сокровиш? Что ж, первый опыт у него удался на славу, и он вполне мог бы продолжать в том же духе, но вот беда, проклятые революционеры не дали ему такой возможности. Что же у нас теперь получается? А получается вот что! Ясно, что Сайд Алим-хан сумел пристроить только малую часть своего гибнущего сокровища. Все остальное он был вынужден попросту бросить. Вспомним историю. Предлагаю вам ознакомиться с небольшой статейкой из журнала «Чудеса и Приключения», № 7 за 2003 г.

«До сих пор ходят упорные слухи, будто эмир бухарский Алим-хан вывез и спрятал свои несметные сокровища где-то в горных пещерах накануне штурма города частями Красной армии. Но, оказывается, такой возможности у эмира не было! Решение о ликвидации эмирата было принято на политбюро 22 мая 1920 года. Три месяца ушли на подготовку, и 29 августа две воинские колонны начали выдвигаться к городу, преодолевая незначительное сопротивление бухарских войск. Штурм города был назначен на 1 сентября. Ему предшествовала двухчасовая артподготовка и бомбардировка с воздуха. После столь сокрушительного удара правая колонна Красной ар* мии начала энергично штурмовать Каршинские и Мазарские городские ворота, а левая — Каракульские. Пробив ворота артиллерией и бронеавтомобилями, красноармейцы ворвались в город и к исходу дня достигли подножия (эмирской) цитадели Утром 2 сентября выяснилось: бухарские части покинули город и в 9.20 утра над цитаделью взвился красный флаг.

«Крепость Старая Бухара взята сегодня штурмом соединенными усилиями красных бухарских и наших частей, — телеграфировал Фрунзе Ленину. — Пал последний оплот бухарского мракобесия и черносотенства!» К этому моменту стало известно: четыреста защитников цитадели во главе с эмиром за день до штурма ушли из города. Зя ними в погоню отправили отряд под командованием Белова, но нагнать беглецов ему не удалось. Эмир ушел в Душанбе и держался в Восточной Бухаре еше полгода, уйдя в Афганистан лишь в марте 1921 года. Плененный премьер-министр сообщил советскому командованию, что «...уходя, эмир не взял ни одного таньга (мелкая медная монета) из своих несметных сокровищ.

И это подтверждается многими свидетелями. «Валяющиеся под ногами всевозможные ценности из золота, серебра и драгоценных камней соблазняют многих участников наступления, и в городе начинается грабеж», — сообщается в «Описании боевых действий». Правда, тут же следует успокоительная оговорка: «Однако усилиями командиров и военкомов частей его удается остановить». Очевидец, заслуживающий большего доверия, сообщает нечто иное: «После сдачи Бухары начались поджоги и невероятные грабежи и мародерство. Все богатства, содержащиеся в подвалах и кладовых Регистана, разграблены, громадные несгораемые шкафы разбиты, разломаны... В грабеже принимала участие Красармия, и два эшелона с груженым имуществом отправили в Ташкент, тридцать девять сабель, усыпанных драгоценными камнями, некоторые из них имеют по 35 бриллиантов, оказались в Ташкенте... Похоже, слухи о том, что эмир ушел за границу с караваном золота и другого имущества, специально распространялись для того, чтобы скрыть правду о неслыханном разграблении народного достояния при штурме Бухары».

Вот вам, пожалуйста, и другая точка зрения на описываемые события- Но, если вы читали внимательно, то должны были сразу понять, что одна версия ничуть не противоречит другой. Ведь предварительно мы уже выяснили, что эмир при всем желании просто не мог за один раз вывезти все свое имущество и ценности. А слова премьер-министра о том, что Амир-хан не взял с собой ни таньга, тоже по-своему правдивы. Ну что такое для великого правителя каких-то 150 килограммов золота и бриллиантов? Сущие пустяки! Даже говорить о такой мелочи неудобно. А 39 сабель, присланных товарищем Фрунзе в Ташкент? Сабель-то во дворце всего было 40 — священное число, как-никак! Куда же делась последняя, сороковая? Ну конечно же ее повесил на пояс сам эмир, навсегда покидая крепость. Так сказать, на долгую, добрую память. И покорители Бухары — товарищи Сокольников и член Туркестанского ЦК РКП(б) Лазарь Каганович, не имея ни возможности, ни желания прекратить повальное мародерство, постарались свалить на очень вовремя унесшего ноги эмира все свои прегрешения. И согласитесь, что, в общем и целом, представленная нам история звучит весьма правдоподобно и убедительно. Все здесь как бы ложится в лузу. И коварный восточный царек, и ночной караван, и тайный схрон. Вот только где же он, схрон этот? Где сокровища-то лежат?

Казалось бы, никаких конкретных указаний на место сокрытия клада нет и быть не может. Полный мрак и неизвестность. Но странно, что мы вообще хоть что-to знаем. А ведь кроме самого эмира, в захоронении золота никоим образом не участвовавшего, и никому об этом не рассказывавшего, больше никаких свидетелей и информаторов не должно было быть в принципе! Ведь все причастные к захоронению золота перебили друг друга! Это логически вытекает из всего повествования. Откуда же тогда вся эта история произросла? Вопрос отнюдь не праздный. Если не найдется приемлемого объяснения, то всю эту беллетристику, что я изложил вначале, придется списать в архив без права возвращения.

Впрочем, о том, что эмир собирается «делать ноги», знали многие. Столь многие, что сам факт подготовки побега даже не обсуждается. Те же ближайшие сподвижники Алим-хана: Даврон и Калапуш. Первый изучал возможности бегства в Кашгар (Китай), а второй пытался проверить путь на Мешхед (Иран). Оба они разъезжали по городам и весям довольно долго, наверняка встречались с друзьями, родственниками и деловыми партнерами. И, конечно, каждый из них постарался похвастаться перед своим собеседником той совершенно секретной миссией, которую поручил ему сам эмир. Наверняка добрая половина Бухары была вполне хорошо осведомлена о ближайших планах «обожаемого» правителя.

Караван с ценностями покинул город 8—10 сентября, и наверняка десятки глаз провожали его, несмотря на то что стояла глубокая ночь. Да взять тех же привратников у ворот старинного города. Это были не простые живые автоматы по открыванию и закрыванию тяжелых створок, а весьма наблюдательные и сметливые профессионалы своего дела. По составу вьючных животных, по сопровождающей караван охране нетрудно было понять, что именно везут и кто именно занимается подобными перевозками. Вот вам и намек, вот вам и путеводная ниточка. Да не одна, а несколько. Пусть они тонки и коротки, но именно из таких вот ниточек постепенно и сплетается та нить Ариадны, которая выводит кладоискателя на цель. Посмотрим, куда она выведет нас теперь.

Давайте мысленно двинемся вслед за секретным караваном через городские ворота, через небольшой городишко Караул-Базар в общем направлении на Карши. Пока караван идет, мы зададимся одним вопросом: почему он составлен только из лошадей? Ведь верблюд как тягловое животное гораздо предпочтительнее лошади. Он менее капризен, способен долго обходиться без воды и пищи, наконец, больше несет груза. Вдвое больше против лошади! Но все же выбрали последних. Почему? Единственное, что приходит на ум, — лошади более уверенно чувствуют себя в горной местности. Их твердые копыта помогают им без проблем передвигаться там, где кожистые ступни верблюда могут быть рассечены острыми обломками скал. Значит, с самого начала было решено захоронить сокровища в дикой и непроходимой местности, лишенной приемлемых транспортных путей. Но то, что весь груз каравана был спрятан именно в дикой пещере, вызывает самое большое недоверие.

Много мне пришлось прошагать тысяч километров, а том числе и по горным местностям. Но чтобы так совпало, чтобы и пещера, подходящая по размеру нашлась, и чтобы к ней подъехать можно было, а потом еще и вход ее можно было легко завалить нежными ручками эмирского любимца... Нет, что-то здесь не так. И менее романтичные, зато более практические рассуждения заставляют нас повернуться совсем в другую сторону и решительно отбросить гипотезу о пещере. Несомненно одно: для быстрого сокрытия ценностей было использовано именно рукотворное сооружение, находящееся на территории одной из древних крепостей. И надо заметить, подходящих сооружений такого рода там не так уж и много. Поэтому отыскать золото эмира Сайда Ал им-хана все же можно, благо район поисков ограничен и определен.